История нелюбви.

В Театриуме на Серпуховке прошли показы спектакля “КОСТЯ ТРЕПЛЕВ. ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ”, поставленном режиссёром Вениамином Фильштинским в молодёжном театре Санкт-Петербурга – “Таком театре”

Уж сколько было во всём ХХ веке интерпретаций чеховской “Чайки”! Дореволюционные постановки, спектакли советского театра, зарубежные вариации. И все версии пьесы А.П. Чехова были незаурядными, провокационными, скандальными, талантливыми и очень разными.

Выдающийся режиссер и педагог Вениамин Фильштинский представляет свою версию. Круг персонажей очерчен Костей Треплевым (Александр Кудренко), Ириной Аркадиной (н.а. РФ Анна Алексахина), Ниной Заречной (Анна Донченко) и Сориным (н.а. РФ Валерий Дьяченко), а в центре спектакля история любви (и нелюбви) Кости Треплева.

Лаконичные декорации, выполненные в тёмных цветах, как будто созданы для того, чтобы только обозначить семейный конфликт. В центре сцены – скамейка, в углу – стол, видно и висящее ружьё, которое в конце действия так и выстрелит. Внимание зрителя сосредоточено на игре актёров, а она заслуживает полного и безоговорочного уважения и признания в мастерстве.

Спектакль “КОСТЯ ТРЕПЛЕВ. ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ” – театр в театре. Все четверо актёров играют чеховскую пьесу, соединяя первоисточник с собственными пояснениями и импровизацией, объяснениями поступков, характера близких и жизненных коллизий.

Великолепна в своей роли Аркадиной Анна Алексахина. Перед зрителем предстаёт актриса, погружённая в “творчество”, занимая театром всю свою жизнь и не принимая участия в судьбе и жизни сына. Аркадина Анны Алексахиной очень энергична, всё, что касается театральной профессии её чрезвычайно волнует, и ради спасения искусства, стремления научить так, как надо играть по её мнению, она готова довольно бесцеремонно давать замечания по ходу представления пьесы собственного сына, чем полностью срывает сыновий спектакль. Нет, не любит она сына, она любит лишь высокое искусство, а точнее – себя в нём. Даже в старинное домашнее лото она играет с упоением, сдабривая игру шутками и прибаутками, но и здесь Аркадина – “чересчур актриса”.

Нелюбовь родной матери чувствует и сам Костя Треплев (Александр Кудренко). Насколько пронзительны и берущие за душу его монологи, как сильно и мучительно переживает он равнодушие близкого и родного ему человека. Возможно, что он недостаточно талантлив, а уж тем более гениален, возможно, ему не везёт – в этом сама же Аркадина признаётся своему брату, Сорину, сославшись на мнение беллетриста Тригорина – тот для неё безоговорочный авторитет. Но любому ребёнку необходима любовь родителей, нуждается в ней и в поддержке Костя Треплев.

Не получив тепла от матери, он пытается получить его от Нины Заречной, девушке, мечтающей о сцене. Но не тут-то было! И здесь он терпит фиаско – Заречная влюблена в Тригорина и уезжает с ним. Ах, этот Тригорин! Незримым (в прямом смысле) и непобедимым соперником предстаёт он перед Треплевым. Тригорин забирает любовь двух женщин, за чувства которых так безуспешно борется Треплев.

Правда, любовь Нины к Тригорину счастливой тоже не станет. После двух лет жизни с Тригориным (продолжая его любить), потери ребёнка, скитаний по провинциальным театрам это будет уже не та восторженная девочка в бежево-розовом одеянии (спасибо художнику Александру Орлову) игравшая на самодельной сцене и мечтавшая о славе. Перед зрителем предстанет в тёмных одеждах и мокрых от дождя волос измученная жизнью актриса, уставшая, но с железным терпением – как жёстко и даже жестоко произносит героиня Анны Донченко последние монологи. Но все её слова выстраданы тяжким бременем жизни, и крест свой Нина будет нести до конца.

Единственным человеком, относящимся к Косте Треплеву с любовью и участием, оказывается его дядя – Сорин (Валерий Дьяченко). Но его поддержки и слов утешения недостаточно племяннику. Он кончает жизнь самоубийством. И только в этот момент, когда уже ничего нельзя исправить, у Аркадиной возникает если не чувство раскаяния, то пробуждение. Словами шекспировской Гертруды заканчивает свой монолог актриса: “Мой сын! Ты очи обратил мне внутрь души, и я увидела ее в таких кровавых, в таких смертельных язвах – нет спасенья!”

Фото Александра Коптяева