На чтение: ≈ 29 мин.Блокада Ленинграда — это не просто страница истории, а символ несгибаемой воли и мужества. Как в условиях голода, холода и постоянных бомбардировок выживали люди, и при этом продолжали работать ленинградские школы? Мы отправились в школьные музеи, чтобы узнать об истории этого героического периода и о том, как она сохранилась.
Блокада Ленинграда — одна из самых трагических страниц в истории нашей страны. Она стала настоящим испытанием для жителей города, которые оказались в окружении вражеских войск и столкнулись с голодом, холодом, постоянными бомбардировками и обстрелами. В условиях блокады жизнь людей была полна лишений и трудностей, но несмотря на это, они продолжали бороться и сохранять свой дух.
Блокада стала периодом серьезных испытаний для ленинградских школ. Некоторые школьные здания были разрушены или повреждены в ходе бомбардировок, уроки часто приходилось вести в бомбоубежищах. Возникла проблема с кадрами. Учителя-мужчины ушли на фронт, а женщины эвакуировались или были переведены на другие места работы. Спустя несколько месяцев после начала блокады многие педагоги погибли от голода и холода. Однако, несмотря на все ужасы и лишения тех лет, многие школы продолжали работать.
Хранителями блокадной истории в образовательных учреждениях нашего города и района являются музеи. Они собирают и сохраняют вещи и документы, которые рассказывают о жизни людей в осажденном врагами городе, о подвигах ленинградских учителей и учеников.
Мы побывали в нескольких школьных музеях, познакомились с их экспонатами, рассказывающими блокадную историю. Среди них – фотографии, личные вещи, письма и дневники. Все это помогло нам глубже погрузиться в атмосферу тех лет и лучше понять, через какие испытания пришлось тогда пройти людям. Каждый экспонат – это не просто предмет, это «повествование» о судьбе конкретного человека, которая стала частью нашей общей истории и о которой мы не имеем права забывать!
Школа № 206 (наб. Фонтанки, 62) по праву считается одним из старейших учебных заведений Санкт-Петербурга. До революции в ее здании располагалось Петровское Коммерческое училище Санкт-Петербургского Купеческого Общества. В советскую предвоенную эпоху школа, разместившаяся в здании училища, была признана одной из лучших в городе, в ее названии появилось слово «образцовая». Выпускниками этого учебного заведения являются выдающиеся писатели, известные поэты, журналисты, артисты, ученые, политические деятели. В их числе есть имена тех, кто учился в 206 школе в самый страшный период истории нашего города – в блокаду. Один из них – Западалов Игорь Борисович – известный журналист, замечательный поэт. После войны вышел сборник его стихов, в которых он рассказал о своих учителях и школьных товарищах, ушедших на фронт, погибших от голода и холода в осажденном Ленинграде. Но это после войны… А во время нее Игорь Западалов был организатором и командиром группы самозащиты, состоящей из учеников школы. Благодаря героическим действиям учеников, здание школы было сохранено от пожаров и крупных разрушений. Из журнала штаба МПВО Куйбышевского района Ленинграда: «16 сентября 1941 г. 206-я школа: 3 зажигательные бомбы сброшены во двор школы. Потушены силами учителей и учеников». «13 октября. 206-я школа: потушено 17 «зажигалок». Угроза пожара ликвидирована».
Во многих школах города в первые дни войны начали работу мобилизационные пункты. В 206-й он работал в помещении актового (когда-то бального) зала. Прямо на сцене добровольцам вручались удостоверения бойца народного ополчения. В числе первых отсюда на фронт ушли директор школы Памфилов Владимир Панфилович вместе с ребятами выпускниками. Десятиклассники получили аттестаты об окончании школы за день до начала войны. Большинство из них обратно не вернулось. Владимир Панфилович погиб в 1941-м под Кингисеппом. Учебные занятия в блокадное время чаще всего проходили в огромном арочном коридоре цокольного этажа, который во время воздушных тревог служил бомбоубежищем не только для учеников и учителей, но и для жителей соседних домов. Приходили люди, живущие по соседству, и в две столовые, работавшие в школьном здании. Под одну из них был переоборудован физкультурный зал. Помимо школы, в здании 206-й во время блокады работал приемник-распределитель для детей. Многие помещения цокольного этажа были приспособлены в кротчайшие сроки под ванные, туалеты, спальни. Через такие «приемники» проходили сотни осиротевших детей разного возраста. Некоторые из них даже стоять нормально от истощения и слабости не могли. Детей находили в подвалах, на улицах, в полуразрушенных квартирах, рядом с телами умерших матерей. Их привозили, а чаще приносили соседи, дружинники, просто неравнодушные прохожие. Основная часть работников в приемниках – школьные учителя. Их работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Они растапливали снег, чтобы помыть детей, дезинфицировали их одежду. Надо было преодолеть отсутствие воды, света, недостаток топлива, заменить собой транспорт. За 11 месяцев работы через этот приемник прошло около трех тысяч детей. Большинство из них удалось спасти.
В витринах школьного музея предметы блокадного быта – осколок, влетевший в окно столовой и сохраненный одной из учениц. Кусочек подлинного блокадного хлеба, который был выдан сотруднице школы после повышения норм весной 1942 г. Как важно для этих людей было сохранить память о тех испытаниях, которые они переживали с родным городом, родной школой! Они смотрят на нас с черно-белых фотографий.
Вот Юра Рябинкин! Ученик, который вел подробный дневник с первого дня войны. Цитаты из этого дневника войдут в Блокадную книгу Д. А. Гранина и А.М. Адамовича. Дневник этот называют одним из самых страшных блокадных документов. «Я не знаю, как я смогу учиться. Я хотел на днях заняться алгеброй, а в голове не формулы, а буханки хлеба… При школе заработала столовка. Суп без карточек – по 1 тарелке на человека, а все остальное по карточкам. Каждую ночь тревога. Бомбежка… Занятия в школе продолжаются… Сидим за партами в шубах… Я еле переставляю ноги от слабости… Боюсь… и дневник-то этот так и не придется мне закончить, чтобы на последней странице написать слово «конец». Уже кто-нибудь другой запишет его словами «смерть». А я хочу так страстно жить, веровать, чувствовать! Но… смерть смотрит прямо в глаза. И деться от нее некуда». Эти слова, записанные Юрой в дневник, окажутся пророческими. Юноша погибнет в блокадном Ленинграде в 1942 году. Ни дата, ни место смерти, ни место захоронения подростка не известны. Невероятно, но во многих ленинградских школах в 1942 году состоялся выпуск! В 206-й школе аттестаты получили 15 десятиклассников.
Здание школы № 207 (Невский пр., 100-ш), было построено за несколько лет до начала Великой Отечественной войны. Впервые звонкие голоса детей зазвенели в ее классах 1 сентября 1936 года. А когда началась война, а затем блокада, 207-я приютила детей из соседних школ, переоборудованных под госпитали. Они заняли места эвакуированных учеников. Света и отопления не было. Уроки проходили на первом этаже, в помещении физкультурного зала (сейчас там находится столовая). Зал был разделен шкафами и фанерой на несколько «классов». Учебники имелись только по основным предметам – русскому языку и алгебре. Детей в школе кормили, давали несладкий чай, а иногда и жидкий дрожжевой супчик – белесую жидкость горьковатого вкуса, в которой плавали несколько крупинок, а если повезет – несколько кусочков мерзлой картошки. Некоторым детям, подросткам этот супчик, согласно их воспоминаниям, спас жизнь.
В числе выпускников 207-й школы 1942 года – Эмилия Лумельская. Сохранились ее воспоминания. В их числе – запись о самом страшном впечатление школьной жизни тех лет. Эмилия сидела за одной партой с веселой девочкой Машей, которая никогда не унывала и поддерживала склонную к грусти Милу. Но в этот день грустной была сама Маша. Часто ложилась головой на парту. На одном из уроков после звонка Маша не поднялась с парты. Оказалась, умерла. В конце января 1942 года в некоторых классах осталось по два-три человека. Но оставшимся в строю ученикам было некогда жалеть себя и сетовать на судьбу. Они чувствовали себя частью сражающегося народа: учились, тушили зажигательные бомбы, помогали друг другу, помогали своему любимому городу. В воспоминаниях Милы рассказано о создании тимуровской команды: ребята носили с Фонтанки снег, растапливали его и готовили чай для жильцов трех квартир в доме на углу улицы Марата и Невского проспекта, отоваривали их карточки. Жильцы этих квартир уже не могли передвигаться. Они были благодарны за то, что им раз в сутки приносили воду и кусок хлеба.
Аттестаты с отличием летом 1942 года были выданы нескольким десяткам ленинградских десятиклассников. Один такой подлинный «золотой» аттестат бережно хранится в музее гимназии № 155 (Греческий проспект, 21). Этот документ был торжественно вручен ленинградской школьнице Галине Воскресенской 2 июля 1942 года.
Здание 155 гимназии было построено в конце XIX века для Третьего реального училища. Музей образовательного учреждения украшает его макет, сделанный одним из выпускников в 1925 году и переживший тяжелые блокадные годы. По воспоминаниям учеников, в некоторые дни во время войны здание буквально качалась от взрывов. Но уроки продолжались, несмотря на выбитые окна и жуткий холод. Первый урок – всего 20 минут, после него ученики могли съесть горячий суп в столовой. Второй урок – 35 минут. Затем уборка снега в школьном дворе. 3 урок – 25 минут. И это если повезет и несколько раз не придется спускаться в бомбоубежище.
Известно, что уроки проходили на 2-м этаже. В актовом зале и почти во всех кабинетах третьего этажа размещался эвакопункт для беженцев из пригородов Ленинграда. Их регистрировали в школе, чтобы они могли получать хотя бы минимальную норму хлеба, чтобы могли как-то дожить, дотянуть до эвакуации из осажденного города. Доживали далеко не все. Среди беженцев было очень много детей, в том числе совсем недавно рожденных младенцев. Ученики 155-й школы помогали организовывать питание этих людей, ухаживали за больными детьми. Из воспоминаний: «На окнах сохло белье. На полу замерзшие лужи. Ужасный запах. Под лестницей и в гардеробе сложены трупы. Ежедневно учителя и дети проходят мимо тел умерших за сутки от голода людей».
Пройдет время, и 27 января 1944 года, пережившие ужасы блокады вместе со своими учителями мальчишки и девчонки поднимутся на крышу родной школы. В этот раз не для того, чтобы спасать ее от пожара. А для того, чтобы увидеть праздничный салют в честь освобождения города!
Из окон здания гимназии № 155 хорошо виден боковой фасад другого огромного старинного здания. Оно было возведено для Училищного дома имени императора Александра II и впервые открыло свои двери для детей в начале 1901 года. Сегодня в нем располагается гимназия № 166 (Прудковский пер., 1/8), во время войны – школа № 166.
Летом 1941 года в здании 166-й работал мобилизационный пункт. Многие молодые люди ушли с порога родной школы на фронт добровольцами. Из поколения в поколение передается информация о том, что из мальчиков выпуска 1941 года к концу войны в живых осталось только трое.
В ноябре 1941 года в здание школы попала фугасная бомба, пробила крышу, перекрытия 3-х этажей, но не разорвалась. С этого момента ученики и учителя 166-й школы вынуждены были заниматься в других школьных зданиях, находящихся по соседству. Ребят одного возраста из разных школ объединяли в общие классы. Учеников становилось все меньше. Умирали учителя. В музее 166-й гимназии сохранилась выписка из книги приказов блокадного времени об исключениях из штата преподавателей сотрудников школы. Огромный скорбный список. Причина исключения – смерть. Еще один экспонат музея, рассказывающий о трагедии осажденного города, в котором продолжали жить, трудиться, учиться тысячи ленинградских школьников – это сборник арифметических задач, изданный в Ленинграде накануне начала войны большим тиражом. Современные ученики не всегда могут угадать, предположить, почему по этому задачнику не занимались блокадные дети? Почему учителя не могли его использовать в своей работе с детьми? Пролистав его страницы, они дают, пусть и не сразу, правильный ответ. В большинстве задач упоминаются продукты питания: хлеб, фрукты, печенье, конфеты. Сохранился отчет о работе 166-й школы в 1941-1942 учебном году. В нем есть информация о количестве учеников, которые посещали уроки – 72 человека, о количестве выпускников – их было 18, и о том, что из этих 18-ти – 4 человека окончили школу с отличием. В числе отличников – Марк Эпштейн – ветеран, герой войны, получивший на фронте пять ранений. Учителя и ученики гимназии постоянно поддерживали связь с Марком Евгеньевичем, всегда были рады встречам с ним. В марте 2024 года ему исполнилось 100 лет. Через несколько месяцев после юбилея он ушел из жизни.
Свой аттестат Марк Эпштейн вместе с такими же, как он, выпускниками нескольких школ тогда Смольнинского района получил в здании 157-й школы (Лафонская ул., 1). Оно было построено в конце XIX – начале XX века для женской гимназии им. принцессы Е. М. Ольденбургской. Сегодня в нем располагается гимназия № 157.
В первый блокадный год школа № 157 не работала. В ее здании размещалась 8-я Специальная артиллерийская школа. Такие учебные заведения готовили юношей к поступлению в военные училища. В них изучались не только общеобразовательные предметы, но и военные дисциплины. Проводилась строевая и стрелковая подготовка. 15-ти, 16-ти летние мальчишки, мечтавшие о военной карьере, разделили с ленинградцами все испытания первых блокадных осени и зимы. Они продолжали учиться, несли патрульную службу, охраняли здание школы, тушили пожары. В декабре 1941 года положение спецшкольников стало отчаянным. Генерал, посетивший учебное заведение в январе, долго ходивший из комнаты в комнату, был потрясен увиденным и повторял: «Ребята, крепитесь, мы вас спасем… мы вас вывезем!». Спасти удалось не всех. Но многим ученикам 8-й артиллерийской спецшколы удалось завершить военное образование и отомстить врагам за погибших товарищей, близких, за Ленинград, за страну.
Несколько месяцев в 1942 году в здании 157-й школы на первом этаже работал специальный стационар для ослабленных учителей. В этом стационаре они получали усиленное трехразовое питание и медицинскую помощь. В нем находилось посменно по 50 человек каждые 10 дней. Сильно ослабленных сюда привозили на санках, а уходили из него они уже сами. Этот стационар спас многих ленинградских учителей от гибели!
Уже с весны 1942 года в 157-й школе начали готовиться к началу нового учебного года. Некоторым учителям пришлось на время стать кровельщиками. Зданию, находящемуся рядом со Смольным, сильно досталось во время бомбежек и артобстрелов. Сотрудники школы заделывали многочисленные дыры от осколков бомб и снарядов на крыше. Другие учителя осваивали ремесло печников. Общими усилиями здание подготовили к началу занятий. Учиться под бомбежками и артобстрелами было тяжело. Учителя подбадривали детей, напоминая о том, что после войны стране очень будут нужны образованные люди!
Более тысячи учеников продолжали учиться в самые тяжелые блокадные дни и в старейшей школе города под номером 222 – знаменитой Петришуле (Невский пр., 22-24). Некоторые из них не пропустили во время блокады почти не одного занятия.
В архиве музея образовательного учреждения хранится около 200 подлинных документов времен блокады. Это школьная документация: приказы, списки, письма и записки, заявления, характеристики и дневниковые записи. Среди этих ценных документов – очень подробный отчет директора Фаины Абрамовны Усвят о работе школы в период с 22 июня 1941 года по сентябрь 1942 года. Из него мы узнаем о занятиях младших учеников в бомбоубежищах. До начала занятий работники школы успели превратить подвалы в школьные классы. В бомбоубежищах появились парты, столы, классные доски. Учителя тщательно готовились к урокам, старались проводить их как можно более интересно и содержательно, использовали наглядные пособия, изготовленные своими руками, дорожили каждой минутой урока и не прерывали его даже во время воздушных тревог, когда в помещение, где шли занятия, приходили укрываться живущие по соседству люди. Взрослых поражала и даже по-своему успокаивала деловитость и серьезный рабочий настрой ребят, которые во время тревоги продолжали писать, читать, решать задачи. С наступлением холодов уроки для самых маленьких ленинградских школьников все чаще стали проводиться в квартирах учителей или учеников. Были учителя, которые в самое трудное время находили в себе силы ходить по квартирам учеников и пытались проводить хотя бы индивидуальные занятия.
Уроки для 5–10 классов с начала ноября 1941 года проходили на 1-м и 2-м этажах корпуса школы, выходящего на Малую Конюшенную улицу (тогда улицу Софьи Перовской). Под одной крышей с учениками 222-й школы учились ребята еще из трех школ – 208-й, 214-й и 217-й. В 5–6-х классах изучались основные предметы – русский язык, литература, математика, естествознание, география, история, немецкий язык. В 7–10-х классах изучаемых предметов было больше. Особенные трудности возникли в первый военный учебный год с преподаванием физики и химии – проводить все необходимые лабораторные работы в блокадных условиях было невозможно. Но и по этим предметам, несмотря ни на что, программа была выполнена.
Учителя и ученики школы не оставляли в беде тех, кому было особенно трудно, тех, кто был одинок и нуждался более других в помощи. Читаем в отчете: «Заболел ученик 10-го класса… Отец у него умер, мать на оборонных работах. Он совершенно один… Товарищи принимают в нем самое горячее участие. Ему носят суп домой, колют дрова, топят печь. Когда ему стало хуже, вызывают его мать с работ. Правда, он не выдержал, умер… Но товарищи помогли ему во всем, что было возможною. Помогли они матери и похоронить его. Сами увезли его на кладбище». Помогали друг другу и учителя. Самых нуждающихся и больных снабжали, когда была возможность, отрубями и дурандой. Заделывали фанерой окна с разбитыми стеклами, доставали необходимые вещи и лекарства. Собирали деньги на похороны близких, оказывали помощь в их организации.
В школьном музее представлена последняя записка учительницы начальных классов Марии Агейчик. В феврале 1942 года она родила дочку. Вскоре обе умерли. Эта записка, также как и предсмертное письмо заведующего школьной библиотекой Георгия Павловича Королькова никого не может оставить равнодушным. В письме автор подробно описывает то бедственное положение, в котором оказались он и его дочь. Георгий Павлович просит о помощи и одновременно осознает, что спасти его, скорее всего, уже ничего не сможет. Благодарит, желает «лучшей доли» директору школы, передает «сердечный привет» родному коллективу. И последняя записка умирающей беременной учительницы, и предсмертное письмо заведующего библиотекой адресованы директору школы Фаине Абрамовне Усвят. Сложно представить, что она испытывала, читая эти строки, продолжая делать все возможное и невозможное для спасения учеников и учителей. Фаина Абрамовна пережила блокаду и проработала директором школы до 1962 года. Своей семьи, детей у нее не было. До конца жизни она пыталась спрятать, скрыть от глаз окружающих ее людей искалеченную руку, на которой не хватало нескольких пальцев – страшное напоминание о ранении, полученном в блокаду. Несколько лет назад, ученикам и учителям Петришуле удалось отыскать место захоронения Фаины Абрамовны. Ребята из актива музея и школьного совета осуществляют уход за могилой своего «блокадного директора».
Жива память о директорах школ военного времени, об учителях, о школьных работниках, об учениках. Юные исследователи вместе со своими взрослыми наставниками продолжают изучать блокадное прошлое учебных заведений, находят новые документы, разгадывают исторические загадки и тайны, сохраняют и передают память о блокаде последующим поколениям жителей города-героя!
Авторы: Калмыкова Елена Владимировна, учитель истории, заведующий школьным музеем «Школа. Война. Блокада» ГБОУ гимназии № 166 Центрального района Санкт-Петербурга.
Рдеев Александр Владимирович, учитель русского языка и литературы ГБОУ гимназии № 166 Центрального района Санкт-Петербурга.
Фото предоставлены авторами
Авторы статьи благодарят руководителей музеев образовательных организаций Центрального района Санкт-Петербурга за предоставленную информацию и материалы: Арефьеву М. И. (ГБОУ СОШ № 206), Дворецкую О. Б. и Татаринову А. И. (ГБОУ СОШ № 207), Ермилову И. Б. (ГБОУ СОШ № 222 «Петришуле»), Архипову Т. Н. (ГБОУ Гимназия № 155), Персианова И. А. (ГБОУ Гимназия № 157).
Выбор читателей
Комментарии