На чтение: ≈ 28 мин.1 апреля, в День смеха, сайт «Учительской газеты» дарит всем повод улыбнуться. А помогли нам в этом наши читатели, которые приняли участие в первоапрельской акции и прислали свои истории про то, как смех и улыбки выручают даже в самых трудных ситуациях и объединяют людей.
Свои истории наши читатели присылали нам по почте и оставляли в комментариях на страницах «УГ» в соцсетях ВКонтакте и Фейсбуке.
По условиям акции авторы опубликованных в «Учительской газете» историй награждаются бесплатной электронной подпиской на \”УГ\”.
Мы поздравляем победителей! И желаем всем нашим читателям никогда не терять чувство юмора!
Михаил Павловец, доцент Школы филологии НИУ ВШЭ, учитель словесности Лицея НИУ ВШЭ, Москва:
С винцом!
Предмет под названием \”Трудные случаи орфографии и пунктуации\” (Мы его называли \”Тяжелыми случаями…\”) у нас вел легендарный Михаил Трофимович Баранов – автор школьной линейки учебников по русскому языку. Человек он был требовательный и капризный, но меня возлюбил после одного случая, когда своим неподражаемым скучающим голосом он мне сказал: \”Павловец, к доске. Пишите: свинцом\” – \”Михал Трофимыч, это одно слово или два?\” – \”Что значит, одно или два? Я же Вам русским языком сказал: свинцом!\” – \”Ну, вот я и спрашиваю, одно или два?\” – \”Что значит два? Свинцом! Свин-цом! С-ви-нцом! С винцом! Ах-ха! С винцом!!!! А-ха-ха-ха-ха-ха! Садитесь, отлично! отлично!\” Я дважды сдавал Михаилу Трофимовичу экзамен, и дважды, только увидев меня в дверях, он восклицал: \”Павловец! С винцом! Отлично! Давайте зачетку!\”
Нина Панина, учитель русского языка и литературы Зачачьевской школы Холмогорского района, Архангельская область:
Анна Каренина
Встречаю летом свою ученицу, с трудом окончившую 9-й класс, и интересуюсь, куда она поступила. Машуня (у нас так ее звали в школе) недовольно: – Куда? Куда? В 10-й класс. – Ну, теперь тебе гулять некогда: «Войну и мир» надо читать, – огорчаю я ее. От этой перспективы Машуня явно не в восторге. А я продолжаю: – Да ещё и «Анну Каренину» тоже. Машуня недоуменно вздергивает бровки: – А эта-то еще что написала?
Фикус!
Работая завучем, однажды присутствовала в начальных классах на уроке русского языка. Тогда уроки проводились в традиционной форме и начинались с повторения изученного на предыдущем уроке. Учительница спрашивает: «Ребята, вспомните, какие части слова вы знаете?» В ответ – лес рук. Больше всего её радовало, что двоечник Петя тянет руку.
– Ну, давай, Петя, назови нам части слова.
Петя быстро вскакивает и выкрикивает:
-Корень… Приставка… Окончание…
Слово «суффикс» он явно забыл, с надеждой смотрит по сторонам и вдруг видит в углу фикус. Петю осенило, и он под звонкий смех ребят радостно добавляет:
– Фикус!
Светлана Алексеева, учитель литературы и русского языка из города Иваново, прислала нам сразу три истории.
Мама Бори Касаткина
По окончании ивановского госуниверситета я два года работала по направлению в средней школе поселка Нерль. Когда я приехала туда впервые – на один день без вещей, чтобы просто познакомиться с коллективом и посмотреть на будущее место жительства, директор, меня сразу же поставила перед фактом: \”Я должна Вас предупредить, чтобы у Вас не было никаких иллюзий. Мы Вам даем 8-й класс (по нынешним меркам 9-й). Он очень сложный, почти неуправляемый. От него отказались два опытных учителя…\” Я, конечно, приуныла, но в положенный день явилась в Нерль с вещами. Директор не скрывала своего удивления: \”А мы были уверены, что Вы не вернетесь!\”
Надо сказать, что в свои 22 года я выглядела чересчур молодо и на учительницу никак не походила. Незнакомые взрослые люди не раз принимали меня за школьницу. Бригадир совхоза, где мы с моим классом собирали морковку и картошку с полей в сентябре, увидев меня впервые, рассмешил моих учеников вопросом: \”А ты, девочка, из какого класса?\” Я залилась краской, но ответила достойно: \”Я классный руководитель Светлана Владимировна\”.
Класс был, действительно, такой сложный, что я даже не могу описать. Особенно досаждал мне на уроках один ученик по имени Боря Касаткин. Наконец я не выдержала и пообещала прийти к его родителям для серьезного разговора (мобильных телефонов тогда не было). \”Приходите, – буркнул он. – Но они только вечером дома.\”
Все время после уроков я мысленно проигрывала варианты разговора с мамой (почему-то я была уверена, что встречу маму). Боялась ужасно, волновалась больше, чем перед экзаменом. Понимала, что от этого разговора будет зависеть моя судьба классного руководителя. Когда вечером (а осенью темнеет рано) подошла к дому своего ученика, волнение достигло пика. На мой звонок открыл мужчина, и я выпалила: \”Добрый вечер. Я мама Бори Касаткина.\” На что он, широко улыбнувшись, ответил: \”Очень приятно познакомиться. А я папа Бори Касаткина…\” Мы оба засмеялись и с улыбками вошли в комнату. Должна сказать, что дальше разговор с родителями прошел непринужденно и довольно легко для меня.
По-видимому, родители поговорили с сыном намного более серьезно, потому что он стал гораздо лучше себя вести. Возможно, благодаря этому мне удалось взять класс в руки, во всяком случае, два года мы вполне дружно прожили. Директор была очень довольна мною и всегда подчеркивала, что она не ожидала от меня таких успехов.
Борин папа работал на большегрузе и нередко по субботам подвозил меня до железнодорожной станции – я старалась ездить на выходные домой. Встречая меня идущей по дороге, всякий раз приветствовал: \”Добрый день, мама Бори Касаткина! Садитесь, подвезу!\”
Про внимательность и каллиграфию
После выпуска я работала в сельской школе, а все мои родные и друзья остались в Иваново, связь с ними была только почтовая – телефон в деревне был только в школе, им пользовались по делу. Я тосковала по близким, поэтому писала кому-то из своего круга почти каждый вечер. Вечером же до глубокой ночи проверяла тетради. Однажды, видимо, уже за полночь, под плохо сделанной работой одного из нерадивых учеников написала: \”Андрей, будь аккуратнее!\” И словно на автопилоте поставила подпись \”Света\”. Раздала с утра тетради, через день собираю их снова, проверяю вечером, открываю тетрадь Андрея и вижу: \”Светлана Владимировна, будьте внимательнее. Андрей\”. Причем написано так аккуратно, словно бы другой рукой.
Долго потом вспоминали эту историю и смеялись с ним вместе.
\”Ну что, Решетников? Опять двойка!\”
Вторая история произошла уже в школе Иваново. Среди учеников были всякие, в том числе и очень слабые. Однажды, проверяя сочинения по картине Решетникова \”Опять двойка\”, я прочитала следующее: \”Мальчик грустный возвращается из школы домой. Мама говорит ему: \”Ну что, Решетников? Опять двойка!\”
Татьяна Лагурашвили, учитель русского языка и литературы, Нижний Новгород:
Донкий ход
Дело было давно. Заходим в учительскую, видим объявление – его, как потом выяснилось, напечатала завуч по воспитательной работе учительница математики: \”Желающие могут получить билеты на спектакль театра оперы и балета \”Донкий ход\” на такое-то число. Обращаться к ФИО\”. Мы долго потом смеялись: что имела в виду завуч, написавшая \”донкий\”? Смеялись по-доброму. Завуч была хорошей женщиной, но некоторых вещей не знала в силу большой увлеченности математикой.
Ольга Кико, учитель истории и обществознания из Оренбургской области, прислала нам две истории.
Цветы на закуску
Стоит передо мной ученик, перебивающийся обычно с \”тройки\” на \”двойку\” и клянчит безо всяких оснований \”три\”, от которой зависит четвертная оценка. Я, как обычно в конце четверти, в цейтноте, с журналом. Отмахиваюсь, потому что хитрый лодырь, и два балла будет вполне объективно. А он стоит и канючит: \”Ну, Ооольга Николаааевна, постааавьте… Хотите, я Вам шоколадку принесу?\” \”Отстань, говорю, я шоколад не ем\”. \”Ну, тогда конфееет?\” \”И конфеты не ем, иди, не мешай!\” \”А цветы? Или Вы их тоже не едите?\” Я не выдержала, засмеялась и непедагогично поставила \”тройку\”.
Граждане. Товарищи. И господа!
Буквально на прошлой неделе повторяем в 11-м классе на обществознании тему \”Гражданское право\”. Идет фронтальный опрос. Задание – закончить предложение. Начинаю: \”Физические лица – это граждане… \” Повисает пауза, очевидно, что определение забыли. Повторяю: \”Граждане…\” И слышу продолжение \”Товарищи!\” И уже под общий хохот \”И господа!!\”
Галина Зотова, с. Штанаши, Красночетайский район, Чувашская Республика:
Как козел учиться пришел
Жаркий солнечный майский день. Последние дни учебы в Балдаевской средней школе Ядринского района. Школьное здание деревянное, двухэтажное. Класс нашего 10 «А» как раз на втором этаже. Душно, двери открыты настежь. Идет урок физики. Разбираем очередной экзаменационный билет, решаем задачи. Все очень серьезны, потому как нам сообщили, что районное руководство ходит по школам, проверяя, как проходит подготовка к экзаменам.
Николай Андреевич Некрасов – очень требовательный предметник. У доски Надя Чиндыкова решает задачу и… ошибается. Николай Андреевич просит класс помочь Надежде найти ошибку. И тут в коридоре слышится стук каблучков. Мы насторожились, видно, и до нашей школы добрались проверяющие.
И вдруг Надежда ойкнула, закричала и побежала к своей парте. Из коридора в класс прямо к доске прошел… козел! Вот кто стучал каблуками! Что тут началось! Девочки все завизжали. И только сидящий за первой партой Леня Васильев встал, как ни в чем не бывало стал козлика ремнем из класса выгонять. Ну а как выгнал, класс заполнился хохотом. Не до физики стало. Даже страх перед предстоящими экзаменами отступил! Раз козел захотел учиться и не боится экзаменов, и нам бояться нечего!
– Вам-то смешно, а я с трудом выгнал козла во двор, – вспоминая этот смешной урок, рассказал Леня на нашей встрече с одноклассниками через 40 лет после окончания школы.
– Козел ни за что не хотел спускаться на первый этаж, все норовил в кабинет военной подготовки заскочить. Пришлось вытащить его за рога на улицу…
Двери школьного двора не всегда запирались, ученики бегали в перерыв в столовую, а пионеры к своим подшефным октябрятам в соседнее здание начальных классов. Во двор частенько заходили коза с козлом. Вот и удалось однажды козлу забраться на второй этаж и почти сорвать урок физики в 10-м классе!
Елена Зачесова, Москва:
Одни олени!
В 1996-1997 учебном году довелось мне временно «подхватить» химию в московской школе (УВК) №1623 с музыкальным уклоном. Познакомилась с коллегами, получила комплект учебников, приняла кабинет с вытяжкой, сейфами и пробирками. Очевидно, что предмет этот особым вниманием талантливых учеников не пользовался по причине непрофильности. Пересказать учебник будущие музыканты еще худо-бедно соглашались, а ужас ужасный – уравнения реакций и задачи – решать отказывались наотрез.
Понемногу, начиная с первого же урока, стала я вытягивать к доске сначала прилежных отличников, потом крепких хорошистов, постепенно дошла очередь и до троечников. Каждый ученик знал, что решать у доски ему все-равно придется, поэтому ко второй четверти все уже смирились, а в третьей даже выработался некоторый автоматизм: с собой к доске ученики ничего не брали, потому что на углу кафедры всегда лежал учительский учебник, чтобы в случае необходимости можно было посмотреть периодическую таблицу.
В первый день четвертой четверти, 1 апреля, урок начался как обычно. Решать задачи я вызвала Максима. Условия задачи были просты, не хватало только атомной массы.
Максим потянулся к учебнику, развернул форзац и завис.
– Так какая же атомная масса?
– Нет тут никакой атомной массы, тут одни олени…
Среди полученных учебников один оказался бракованным: обложка химии, а в середине – ненецкий язык. Вот этот-то экземпляр и дождался своего часа.
Я безуспешно пыталась сохранить лицо, класс хохотал. Максим, подхваченный общим ликованием, тоже залился смехом, улыбались с разворота олени и оленеводы. На волне отличного настроения все прочие задачи были успешно решены. На перемене я заменила учебник на правильный, но следующий класс потребовал продемонстрировать оленей и им. Достала и пустила по партам. Ведь 1 апреля.
Юрий Петров, заместитель директора по методической работе, учитель химии школы №1699 Управления делами Президента РФ, Москва:
Всегда твоя, Алла Борисовна!
После университета меня распределили в школу №48 Твери учителем химии. Сразу дали классное руководство. На электричках мы часто ездили с учениками в Москву на выставки, концерты. Я тогда не пропускал ни одной Рождественской встречи, и ребята шутили, что причина в том, что у нас с Пугачевой дни рождения почти совпадают. В апреле 1988 года мой 9 «В» решил поздравить меня необычным образом. Во время весенних каникул, когда мы в очередной раз поехали в Москву, они ухитрились отправить мне письмо, в котором оказался портрет певицы и ее «автограф». Так меня еще никто не поздравлял!
София Спирина, HR-менеджер Центра Профессионального развития и инноваций, Москва:
Девушки в голубом
Я училась в Педагогическом университете и на 1-м куре у нас был предмет Возрастная анатомия. Преподаватель, старенький дедушка, отличался суровым нравом и кроме того, что строго спрашивал с нас предмет и посещаемость, учитывал в выставлении зачета моральный облик студента.
Пирсинг, тату и искусственный загар были 100%-м поводом получить незачет.
Однако, был известен тот факт, что он абсолютно преображался и мог простить и неявки и незнание какого-либо материала «Студентке-в-Голубом». Любая одежда (приличная) голубого цвета подходила для этого случая, а прическа в две косички и вовсе могла настроить профессора на лирическую волну «автомата»!
И вот представьте, день зачета у факультета русской филологии, где и так одни девушки, все в голубом и с косами, без косметики скромно стоящие у аудитории, где принимается зачет…
Нужно ли говорить, что все, кто пришел в голубом, сдали с первого раза? А те, кто сделали косички, практически не отвечали на вопросы?
С парнями была другая песня: 99% парней шли на пересдачу и даже голубой цвет и отменная посещаемость не помогали. Знаю, что многие из них еще до пересдачи считали порожки на лестнице и звездочки на танке, который стоял около входа в корпус. Это были «коронные» вопросы преподавателя, которые он задавал, если студент ему не нравился.
В любом случае, он оставил неизгладимое впечатление на всех, кого учил и аттестовывал!
Поучаствовали в первоапрельской акции и сотрудники «Учительской газеты». И тоже рассказали свои истории.
Мария Дмитриева, редактор новостной ленты «УГ», Петрозаводск:
Какого кофе рода?
Это было в 2009-м, когда СМИ широко освещали изменения норм русского языка. Особое негодование вызывал тот факт, что слово \”кофе\” теперь имеет не только мужской, но и средний род. Я тогда училась на четвертом курсе филфака, и, конечно, все гудели от этой новости. Помню, как я рассказывала об этом своей родственнице. Она, конечно, умница и красавица, но с образованием – просто беда.
\”Представляешь, – говорю, – теперь разрешили говорить \”черное кофе\”! Ужас-то какой!\”. И каково же было мое удивление, когда собеседница горячо подержала возмущение: «Как же так?!». А потом в сердцах воскликнула: \”Какое же кофе черное, оно же КОРИЧНЕВОЕ!\”…
Вера Кострова, собкор «УГ» из Нижнего Новгорода, прислала нам две истории. С удовольствием их публикуем.
История первая: На наши похороны не придете?
В университете у нас были замечательные преподаватели. Одну из них мы особенно любили. Звали ее Лариса Евгеньевна (фамилию называть не буду, потом поймете, почему) Она была для нас образцом вкуса, такта и прочих женских и человеческих добродетелей. Смотреть на нее было удовольствие, слушать ее, о чем бы они ни говорила, было интересно и приятно. Поэтому даже самые заядлые прогульщики не пропускали ее лекций и практикумов. Посещаемость у нее всегда была на высоте – жаль, тогда в вузах не было рейтингов, а то бы она занимала первую строчку и получала дополнительный коэффициент.
Однажды, в начале не помню, какого курса (она вела у нас разные дисциплины) на протяжении трех лет, Лариса Евгеньевна озвучивала нам свои требования. Они были довольно строгие. Чтобы подчеркнуть их важность и неукоснительность исполнения, Лариса Евгеньевна решила прибегнуть к своего рода \”запугиванию\” – в свойственной ей доверительной и человечной форме, конечно. Она сказала примерно следующее:
– Я знаю, что вы меня считаете мягкой, понимающей, способной входить в положение. Да, в положение войду, но не надейтесь, что я прощу вам плохо или неряшливо сделанную работу. Я может быть, двойку и не поставлю, но запомню ваше пренебрежительное отношение к делу. Для меня это будет равнозначно неуважению ко мне лично. А я очень злопамятный человек. Да, да, не удивляйтесь. Есть вещи, которые я не могу простить даже близким.
И тут, для подтверждения сказанного, Лариса Евгеньевна рассказала нам историю своих взаимоотношений с отцом. Не помню подробностей, но конец рассказа запомнила на всю жизнь: \”Я так была обижена на отца, что всю жизнь ему обиды не простила и даже на его похороны не пошла…\”
Помню, в аудитории воцарилась тишина. История произвела впечатление. Честно говоря, я, да и, наверное, все остальные, не ожидали от Ларисы Евгеньевны такой принципиальности. Довольная произведенным впечатлением, выдержав паузу, Лариса Евгеньевна резюмировала:
– Так что если вы позволите себе сделать итоговую работу спустя рукава, то будьте готовы к тому, что я…
Она не успела закончить фразу, как с задней парты раздался голос нашей острой на язык однокурсницы Анны К. (училась она так себе, поскольку очень много пропускала, но ее тем не менее все любили за веселый нрав и талант клоунессы).
– Вы на наши похороны не придете, да?
Аудитория грохнула от смеха. Громче всех смеялась сама Лариса Евгеньевна. Она была на 40 лет нас старше, но с чувством юмора у нее все было в порядке. На шутку Анны К. она не обиделась, наоборот, всегда радостно ей улыбалась при встрече и ставила на балл выше, чем та заслуживала.
После выпуска наш курс долгое время поддерживал с Ларисой Евгеньвной самые добрые отношения, но на похороны ее (она умерла 5 лет назад) смогли прийти немногие. Несколько лет до этого была на пенсии, и о случившемся большинство из нас узнало позже. Если б знали, то пришли бы все, я в этом уверена.
История вторая: Может, наводнение?
Я тогда работала учителем русского языка и литератур и подрабатывала репетиторством. Чаще всего готовила выпускников к экзаменам. Однажды мне достался ученик, которого можно было без всякой натяжки назвать tabula rasa. Он не знал ничего. Ни по русскому, ни по литературе. От знакомой, которая рекомендовала меня его родителям в качестве \”скорой помощи\”, знала, что вплоть до 11-го класса мама читала ему произведения школьной программы вслух. Полагаю, что он спал под ласковый мамин голос, потому что не помнил имен персонажей, не мог воспроизвести ни одного сюжета.
Мне предстояло за несколько месяцев подготовить недоросля к выпускному сочинению. Требования к нему предъявлялись гораздо более строгие, нежели сегодня. Упор делался нами на русский язык, потому что даже с элементарными правилами у моего ученика были большие проблемы. Но мамины амбиции, несмотря на это, были велики. Она видела своего сына архитектором и мечтала \”поступить\” его на самый престижный факультет строительного университета (конкурс 16 человек на место). Забегая вперед, скажу, что ее планы осуществились вполне – это были годы разгула вузовской коррупции и решающее значение при поступлении играли финансовые возможности родителей. У мамы моего ученика с деньгами был полный порядок.
Однажды, прощаясь с учеником после занятия, я спросила:
– Сережа, а почему ты никогда не просишь моей помощи в написании школьных сочинений. Ведь вам, наверное, их задают?
– Нет, не задают, мы иногда пишем в классе ответы на вопросы, а сочинений нет, не задают.
– Странно. А почему?
– Так у нас уроки ведет директор, ей проверять наши сочинения некогда. Она сразу нам об этом сказала, когда взяла нас в 10-м классе.
– А что вы сейчас проходите на уроках литературы?
Сережа задумался, наморщил лоб, закатил глаза в потолок – вспомнить произведение, изучаемое на последнем уроке, оказалось невероятно трудной задачей. Наконец, после умственных усилий, он изрек:
– Наводнение.
– …? А о чем там? Кто автор?
– Ну я точно не помню…
И тут меня осенило:
– Может \”На дне\”?
– Точно, Вера Вячеславовна, \”На дне\”.
Фото Марии Голубевой и сайтов kinopoisk.ru, sovetfilm.ru, tekkub.ru, geopressa.ru, hmanty.ru
Выбор читателей
Комментарии