На чтение: ≈ 19 мин.Международная научно-практическая конференция «Тенденции развития образования», которая в одиннадцатый раз проводится Московской высшей школой социальных и экономических наук при участии РАНХиГС, НИУ ВШЭ и др., подняла крайне важную тему – эффективность образования. Что такое эффективная образовательная организация? Есть ли какие-то однозначные критерии, по которым можно выделить такую структуру? Как ведется переход на эффективный контракт? Как определить эффективность региональной системы образования? Об этом в течение двух дней шла речь на многочисленных секциях конференции.
Поговорим о середине
О том, как сделать школу эффективной, сегодня спорят во всем мире. Об этом во вступительном слове рассказала декан факультета «Менеджмент в сфере образования», руководитель отдела развития НОУ ВПО Институт «МВШСЭН» Елена Ленская. Тем не менее, все сходятся в одном – совершенствование образования не может идти без непосредственных его участников. В особенности учителей, которые знают, что и как необходимо исправить.
Продолжил мысль коллеги зарубежный гость конференции, специальный советник премьер-министра и министра образования штата Онтарио (Канада) Майкл Фуллан. Он отметил, что о направлении реформ образования нужно говорить в зависимости от задач. Можно начинать реформу сверху, можно из середины, то есть, на уровне локальных властей. Но, по его мнению, в современной России, чтобы добиться успеха, нужно проводить изменения снизу, то есть от самой школы. Понятно, что измениться сразу захотят немногие, но не стоит ждать, пока решатся все. Этого никогда не произойдет. Надо начинать с тех, кто готов пробовать и на своем примере проводить в жизнь изменения, которые рано или поздно повлияют на всю систему образования.
Часто, когда речь идет о достижении эффективности, как отметила Елена Ленская, в качестве меры упоминается реорганизация, укрупнение школ. Тем не менее, это не самый верный и легкий путь достижения эффективности. Кажется, можно лишь объединить слабые образовательные организации с сильными, и тут же удастся подтянуть отстающих, помочь ребятам из неблагополучной школы влиться в более продвинутую атмосферу. Однако в итоге оказывается, что та поспешность, с которой это делается, не оправдывает поставленной цели. Объединенные школы зачастую начинают покидать именно те дети, радио которых преобразования и затевались.
Кроме того, по мнению Майкла Фуллана, нельзя в попытках повышения эффективности делать ставку исключительно на улучшение материально-технической базы. Едва ли стоит покупать технологическую новинку и ждать, что она принесет немедленный результат. Нужно видеть тот педагогический базис, на который эта технология накладывается. Если его в школе нет, то ничего не получиться.
Именно поэтому в первую очередь, например, при оценке эффективности школы нужно обращать внимание на то, получается ли у учителей строить здесь качественную карьеру и растут ли результаты у учеников.
На первый взгляд, все темы разговоров в российской школе в основном и сосредоточены на этих двух основных темах. Что же тогда не так?
Научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ Исак Фрумин заметил, что едва ли можно говорить о том, что в наших школах нет культуры разговора о результатах. В любой из них есть стенд со списком медалистов, победителей олимпиад и т.д. Тем не менее, всегда речь идет о пиках достижений. Мы готовы видеть победы, сожалеть о серьезных поражениях, но о том, что происходит с основной массой учащихся, нередко забываем.
Удивительно, что в ситуации, когда школа, по сути, обладает громадными многолетними данными об успешности или не успешности своих учеников и почти всегда может проследить их траекторию по окончании школы, у нас нет систематической практики аналитического сопровождения детей, нет культуры лонгитюдных исследований в этой области. Только в 2009 году НИУ ВШЭ удалось начать такое исследование на базе 20 школ в двух регионах страны.
Еще одним интересным проектом в этой области стала «Школа в трудном контексте». Исследователи пытались понять, что характеризует школы с устойчиво низкими результатами, что не дает им возможности вырваться вперед. Оказалось, что в первую очередь то, что они смирились со своим положением, у них сформировалась культура низких ожиданий. В таких школах нет и рефлексии педагогической деятельности – учителя практически не посещают уроки коллег.
В то же время, когда школа борется за свои достижения, она обсуждает индивидуальные результаты каждого ребенка. И начинает работать стратегия высоких ожиданий – достижение значительных результатов становится возможным, если они становятся предметом коммуникации учителей. Конечно, вопрос, как отметил Исак Фрумин, состоит еще и в том, как мы понимаем результаты. В течение последних 20 лет в пятый раз меняется отечественный стандарт образования. С определенной точки зрения это не так уж и хорошо, потому что мы не можем прийти к стабильному пониманию того, какого результата мы должны достичь.
Так что, сегодня, по мнению Исака Фрумина, ключевая задача управления школами на пути к эффективности – построение коммуникации о результатах и факторах их улучшения.
Эффективность вопреки
С чего может начаться такая коммуникация? Например, с обсуждения результатов рейтинга. Эта форма выстраивания списков успешных и неуспешных образовательных организаций стала в последний год весьма популярна. 2013-ый, по словам ведущего научного сотрудника Центра социально-экономического развития школы НИУ ВШЭ Татьяны Мерцаловой, можно назвать годом рейтингов.
Правда, лавинообразное внедрение рейтингов в образование пока еще не сопровождалось исследованиями того, как рейтинги влияют на субъекты, поэтому не ясно, насколько пригодными инструментами оценки качества они могут стать. Кроме того, до сих пор достаточно высокими остаются риски неадекватного использования результатов рейтингов. Для ряда руководителей характерно их прямолинейное применение в целях поощрения сильных и наказания слабых.
Впрочем, есть и равнодушные школы, которые спокойно относятся к тому, какое место в рейтинге занимают, а соответственно и к возможному наказанию.
Кроме того, одной из важных характеристик хорошего рейтинга является то, что исследуемое поле представляет собой достаточно открытое информационное пространство. Правда, как отметили участники обсуждений, одним из самых закрытых уровней образования является сегодня по каким-то причинам дошкольный.
В таких условиях достаточно трудно говорить о качестве исследований и о способах выявления эффективных и неэффективных образовательных организаций. Соответственно, по словам Татьяны Мерцаловой, пока в нашей стране налицо отсутствие культуры рейтингования и культуры принятия управленческих решений на этой основе.
Согласился с этим и руководитель Центра оценки качества образования Томской области Борис Илюхин. Он отметил, что сегодня рейтингование идет в основном с использованием только количественных показателей, так как это гораздо проще – можно посчитать то, что можно потрогать.
Кроме того, как только будет сказано, что какое-то исследование обязательно, то чаще всего исследуемые предпримут попытку завышения результатов для создания успешной картины. Это, по словам Бориса Илюхина, очень заметно, когда после муниципального исследования, за изучение тех же областей и факторов принимается ЦОКО и получает другие результаты. Правда, не так давно центру удалось в лице одного из муниципалитетов области найти заинтересованного союзника и провести честный анализ.
Одно из недавних исследований ЦОКО было направлено на выявление системных пробелов в зонах преподавания предметов. Были учтены и такие немаловажные контекстные факторы как образование родителей, социальное положение, положение района и т.д.
Оказалось, кстати, что и здесь проявились так называемые, смирившиеся или в интерпретации Бориса Илюхина успокоившиеся школы. Они порой создают искусственную убаюкивающую картинку для всех, но она рушится, когда приходит независимая оценка.
Попутно удалось выявить и факторы, влияющие на эффективность школ. Это и загрузка школ, и стремительное старение преподавательского состава. Кроме того, пришлось в очередной раз убедиться в том, что для эффективной оценки образовательного учреждения надо учитывать не только достижения, и не только в динамике, нужно принимать во внимание и контекст: социальное окружение школы, внутреннюю образовательную политику в отношении учителей и т.п.
В том числе, как отметил Борис Илюхин, сегодня зачастую наблюдается ситуация, когда школа с высокими образовательными результатами вступает в противоречие с указами руководства и получается, что именно вопреки некоторым из них делает то, что позволяет ей быть эффективной.
Отрицательная мотивация
Говоря об эффективности, нельзя было не упомянуть об эффективном контракте. Сегодня звучат разные мнения о том, как работает это новшество, просматривается ли связь между тем, как увеличивается зарплата у педагогических работников и тем, какие результаты они показывают.
Об одном из недавних исследований в этой области рассказала заместитель директора Института институциональных исследований НИУ ВШЭ Светлана Попова. В том виде, в котором эффективный контракт сейчас есть в программе поэтапного совершенствования оплаты труда, он начал вводиться с уровня руководителей образовательных учреждений. Так что, когда вопрос об эффективном контракте задавали педагогам, нередко оказывалось, что с термином они чаще всего знакомились в СМИ или в соцсетях или вообще ничего о нем не слышали. Руководители образовательных организациях также реагировали по-разному. В двух субъектах оказалось, что руководители тоже ничего не знали об эффективном контракте. Бытовала и отрицательная мотивация в отношении этого явления. Новые показатели эффективности сопровождались жесткими требованиями по их исполнению и угрозами увольнением в противном случае.
В то же время эффективный контракт – это не единообразное явление. Существуют модели контракта. Это, например, мотивирующая, которая предполагает постановку целей, которых необходимо достичь. Эта модель ярко видна на примере вуза, требующего увеличения публикационной активности сотрудников.
Компенсационная модель предполагает, что стимулирующая часть зарплаты формируется с учетом качества и результативности работы сотрудника. В числе стимулирующих критериев можно встретить результаты обучения и качество образования.
Гарантирующая модель предполагает высокий базовый оклад, который предлагается ведущим сотрудникам, ценным для данной образовательной организации. Достижение каких-то показателей не предполагается, потому что такой сотрудник изначально на высоком уровне выполняет свою работу.
Тем не менее, в ходе обсуждения участники конференции высказывались и о том, что сегодня еще рано начинать использовать эффективный контракт. Где-то он, конечно, сыграет позитивную роль, но нужно понимать, что где-то будут и негативные последствия, ведь если заданы критерии эффективности, то можно, по-своему истолковав данные, придраться к любому пункту.
В то же время, как уже было сказано, любая инновационная деятельность – это всегда риск, а эффективный контракт будет уводить образовательную организацию от этого риска, а значит и уменьшать шансы на прорыв.
К тому, же повышение зарплаты учителям не делает для них основную работу исключительно привлекательной, они не отказываются от репетиторства.
В этой связи директор Института развития образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина рассказала об исследовании директора Научно-исследовательского центра по сравнительному образованию (CERC) в университете Гонконга, профессора Марка Брея. Репетиторство, по его словам, есть во всех странах и спрос на него постоянно растет. Оно как тень сопровождает образование.
Разница в объемах этого явления по странам колоссальная – от 0 (Финляндия) до 2,7% ВВП (Корея). Причем, что характерно, обе эти страны в исследовании PISA находятся в числе лидеров рейтинга. Это может означать, что у них разные, но по-своему эффективные образовательные модели.
Возвращаясь к основной теме обсуждения, Ирина Абанкина отметила, что нужно в первую очередь договориться о том, что понимается под эффективным контрактом. Кроме того, по ее словам, это явление нельзя наполнить смыслами и без перемен в понимании учительской профессии, в основе которой все же находится творчество.
P.S.
Не могли участники конференции не обратиться и к такой важной теме, как эффективность работы органов исполнительной власти. Недавно было озвучено, что теперь предполагается оценивать ее не с помощью баллов ЕГЭ, а по тому, сколько школ региона работает в две или три смены.
По словам заместителя директора Департамента государственной политики в сфере общего образования Минобрнауки России Павла Сергоманова, сегодня во вторую смену учится более 1,6 млн. детей. В третью смену порядка 20 тысяч школьников.
В общем и целом, то, что от результата ЕГЭ как инструмента оценки губернаторов все же решили отказаться, воспринимается положительно. Возможно, это даже снимет некоторую напряженность с экзамена.
Как отметил Борис Илюхин, к оценке по показателям ЕГЭ наша страна оказалась не готова, поэтому можно только порадоваться за тех смелых, кто, наконец, настоял на его отмене. Что же касается нового способа оценки губернаторской деятельности, то, по его словам, достаточно сложно спрогнозировать, насколько он будет эффективным. Количество детей, обучающихся в ту или иную смену – не менее проблемный показатель для многих регионов, так как на него оказывает влияние множество факторов.
Фото автора
Выбор читателей
Комментарии