На чтение: ≈ 11 мин.Ропщите и плачьте, любезные мои коллеги! Наш любимый, наш близкий, привычный и такой родной урок умирает. То, что было смыслом нашей жизни, то, чему мы отдавали свои силы, уходит быстро и навсегда. Любой современный учитель-практик ощущает тесноту урочных рамок и может назвать несколько причин к ее разрушению. Я знаю семь.
1. Гносеологическая.
Классический урок Яна Коменского ориентирован на освоение научных знаний. Именно наукой средневековье пробуждалось к Возрождению, а Новое и Новейшее время сделало науку главным инструментом познания. Но ничто не вечно, и современная наука похожа на орудие, которое дает осечки. Богиня ХХ века физика дала атомную силу, но так и не раскрыла тайну материи, заблудившись в “очарованных” кварках на границе вещества и энергии; современная геометрия признала несуществующими перпендикуляры с параллелями, на основе которых построены стены наших домов; биология, раскодировав геном человека, так и не разгадала загадки человеческого разума, таланта, болезней, расовых различий. Оказалось, что наука в большей степени функциональна, чем гносеологична.
Вывод очевиден: научные знания определяют границы познания и обучения в той мере, как прежде. Необходимо пересмотреть содержание современного образования, а вслед за этим реформировать и дидактические формы. Сохранив свою философскую сущность, урок, то есть момент Прозрения, Просветления, Открытия истины, должен утратить черты классно-урочной системы.
Урок должен быть разрушен!
2. Информационная революция.
Роли учителя и ученика в классно-урочной системе расписаны строго: первый передает второму информационный опыт человечества. Но конец ХХ века явил новую, не предвиденную Коменским реальность – реальность информационного взрыва. Каждое десятилетие информация удваивается и каждые семь лет обновляется на 50%. Усвоение дат, цифр, фактов в таких условиях – сизифов труд. Закатив гранитный камень знаний на вершину десятилетнего обучения, современный ученик обнаруживает, что информация устарела, и склоняет голову перед памятником бессмысленной работе. Лозунг современного обучения гласит: “Познание важнее знания!” Дидактика познания резко отличается от дидактики урока. Например, одна из лучших технологий обучения познанию – педмастерские – полностью ломает алгоритм урока, его традиционное пространство и продолжительность.
Урок должен быть разрушен!
3. Личностно-ориентированная педагогика.
Один из принципов классно-урочной системы – ее фронтальность. Именно фронт, т.е. один учит всех, и сделал урок эффективным и экономичным. Но, экономя на одном, всегда жертвуешь другим. В жертву фронтальному обучению была положена индивидуальность ученика. Нынешняя педагогика объявила эпоху педоцентризма. Этого требует социальный заказ, ведь в современном изменяющемся мире нельзя добиться успеха, действуя по заученной инструкции. Значит, школа должна апеллировать к уникальности и индивидуальности каждого ученика. Осуществить это в рамках фронтального урока невозможно.
Урок должен быть разрушен!
4. Активные формы обучения.
Смысл активных форм – в превращении ученика из объекта в субъект обучения. Осознанная познавательная активность многократно повышает эффективность занятия. Но субъективная активная деятельность предполагает вмешательство ученика в материю урока. Обязательное условие – свобода выбора содержания, приемов, целей. Готова ли к этому классно-урочная система с ее конспектами, обязательным целеполаганием, сценарием действий? Готов ли учитель к тому, что, программируя начало занятия, он не будет знать, чем оно закончится? Моя личная практика подсказывает отрицательные ответы. Сколько бы мы ни говорили о поощрении активности, но символом урока является послушный ученик. В результате наши отличники – медалисты, преуспевающие в школе, оказываются самыми неуспешными в реальной жизни. Урок в школе противоречит урокам жизни.
Урок должен быть разрушен!
5. Психология.
Урок был изобретен задолго до появления психологической науки. Приспосабливаясь к ее открытиям, он, конечно, менялся, но основы остались непоколебимы. Психология открыла 4 канала восприятия информации (логика, чувствования, ощущения, интуиция), а урок эксплуатирует только один – мышление. Информация о мире искусственно упрощается. Так, на уроке истории об Андрее Рублеве ученики узнают только факты, но сколь ближе к истине были бы их представления, почувствуй они трагедию и печаль его икон, ощути они голод и холод его скитаний. Все это есть в гениальном фильме Тарковского, в иконостасе Архангельского собора, в музыке Московской Руси, но нет в информационном пространстве урока. Мой знакомый петербургский учитель гениально правильно дает тему по блокаде Ленинграда. Вместо изложения фактов он проводит чернильный диктант в вымороженном до 00 кабинете, давая возможность ощутить блокаду застывшими пальцами.
Но главное даже не в бедности содержания урока, а в ограниченности восприятия. Каждый ребенок пользуется одним из каналов восприятия действительности: одни хорошо мыслят, вторые – чувствуют, третьи – ощущают (предметно действуют), четвертые – интуитивно фантазируют. На уроке мы говорим на языке первых, иногда обращаемся ко вторым, но игнорируем остальных. Эту традицию невозможно сломать, не ломая урока.
Урок должен быть разрушен!
6. Цивилизация детства.
Ученики – будущие полноправные люди, а урок – скафандр, придуманный взрослыми для перехода в настоящую жизнь. На уроке надо быть взрослым, слишком взрослым с минимумом свободы и максимумом ответственности. Урок – форма, придуманная взрослыми и навязанная несамостоятельным детям.
Но современная педагогика на пороге признания того, что детство – особый и самостоятельный мир, который не хуже и не лучше мира взрослых. Образнее всех этот новый гуманистический взгляд сформулирован Экзюпери в “Маленьком принце”: ребенок – не несовершенный взрослый, но представитель иной цивилизации, цивилизации детства. Там, в детстве, свои законы, свой способ познания, свое мировоззрение и варианты решения жизненных проблем. Взрослые находятся в кандалах материальных вопросов, а детство не знает понятия бедности (любимые старые игрушки всегда лучше новых дорогих). Мы напрягаем воображение для решения проблем, которые ставит перед нами действительность, а дети с помощью фантазии легко создают тот мир и ту действительность, которая им нужна. Наконец, мы всю жизнь стремимся к счастью, а детство просто счастливо и потому успешнее нас. Признание самодостаточности детства означает и отказ от по-взрослому неуклюжей классно-урочной системы.
Урок должен быть разрушен!
7. Да здравствует игра!
Педагоги-новаторы совершили массу открытий, совершенствуя форму урока, реанимируя систему Коменского. На смену старому поспешило новое. Но всеобщего распространения опыт лучших из лучших почти не получил. На мой взгляд, причина в логической ошибке: на смену старому должно прийти не новое, а хорошо забытое старое. Урок должна сменить более древняя форма дидактического взаимодействия. Такой универсальной формой является игра.
Во-первых, игра оперирует не только языком науки, но и образами, движением, символами.
Во-вторых, в игре процесс (познание, освоение, социализация) приоритетен перед результатом (знания, навыки, умения). Играют ради интереса самой игры, а не ради качеств, которые при этом тренируются.
В-третьих, игровое пространство более открыто для реализации индивидуальности. Даже командные игры (от футбола до “Что? Где? Когда?”) апеллируют к личности куда чаще урока.
В-четвертых, включенность ученика в игру и устойчивее и оптимистичнее. Внутренняя мотивация преобладает над внешней, потому что играть интереснее, чем учиться.
В-пятых, содержание игры многоаспектно. Успех достигается разными путями: от действия предметами до манипуляции чувств.
В-шестых, игра – язык детства. Она естественнее и гармоничнее урока, так как игра не ограничивает главный инструмент детского мышления – воображение.
Безусловно, игровые эпизоды, ситуации на уроке используют многие учителя. Но игра не часть урока, а принципиально иная система дидактики со своим пространством и временем, своими принципами преподавания и оценками ученического труда. Урок и игра малосовместимы. И ради строительства игровой дидактики урок должен быть разрушен!
Евгений ТРАВИН,
учитель истории и экономики киришской школы N 2
Ленинградская область
Выбор читателей
Комментарии